Творчество под маской безумия.
Территория культуры, №14.
февраль 2007

«Кафтан Смеха» – это творческий коллектив, говоря о котором, журналисты находят самые разные, зачастую противоположные определения – от арт-рока до театра-абсурда и от буффонады до апокалипсиса. На самом деле, это явление, для осмысления которого требуется прошествие некоторого времени, так как на протяжении концертного выступления на слушателя обрушивается такое количество информации, что переварить всю ее разом просто невозможно. «Территория Культуры» попыталась получить комментарии к действию непосредственно у автора текстов и вокалиста группы – Анатолия Рясова.

Территория Культуры: Первый, наверное, традиционный вопрос: откуда взялось название «Кафтан Смеха» и что оно означает?

Анатолий Рясов: С одной стороны, хотелось изобрести абсурдное название, какое-то нелепое сочетание слов, услышав которое многие бы, поморщившись, переспросили еще раз, а с другой – мы пытались найти что-то вроде точки отсчета в восприятии конструируемого нами художественного пространства. В этом названии присутствуют подсознательные отсылки к средневековой смеховой культуре, к эстетике народных карнавалов, к той традиции, истоки которой идут еще от Рабле, а ведут к сюрреализму и театру абсурда. Но, по существу, речь идет о самом принципе смешного в искусстве. Смешное как правило строится на осксюморонах и антитезах, на противоречии, поэтому юмор может выступать и обратной стороной трагического, насыщать его дополнительными смыслами. Мы пытались сконструировать некий универсум, инь-янь, где каждый из этих компонентов – трагическое и комическое – заключал бы в себе частичку другого. Поэтому наш смех может напоминать нервозный хохот сумасшедших, то есть оболочку смеха.

Территория Культуры: Ваши концертные выступления сопровождаются не только театрализацией, но и видеорядом, постановочным светом, хореографией… Почему вы выбрали именно такую форму? Это спонтанное или осознанное решение?

Анатолий Рясов: Нам всегда нравилось экспериментировать, это проявлялось, прежде всего, в музыке: есть фрагменты, в которых мы десятки раз полностью меняли не только аранжировки, но и гармоническую и ритмическую основу. Параллельно музыка и тексты начали обрастать визуальными образами, которые анархически смешивались друг с другом. Нам нравилось строить свои выступления на быстрой смене настроений, перевоплощаться из одного эмоционального состояния в другое. То есть, отвечая на ваш вопрос, первичное решение, как ни странно, было скорее спонтанным, не отрефлектированным. В дальнейшем же, я, конечно, начал задумываться, почему нам нравится воплощать свои мысли именно в такой форме. И тут, как мне кажется, дело вот в чем. Каждая из форм искусства действует на разные чувственные области и имеет определенные рамки в пределах своего воздействия. Например, скульптура или живопись в большей степени привязаны к визуальному изображению объектов, а музыка – к передаче эмоционального состояния без всякой привязки к объекту. Поэтому единственной формой совокупного эстетического воздействия на индивида может стать только единовременный синтез разных форм искусства. Наверное, удачным примером этого совокупного воздействия был древнегреческий театр.

Территория культуры: А как бы вы сами определи собственную манеру, тот стиль, в котором вы работаете?

Анатолий Рясов: Возможно, это прозвучит нескромно, но нам действительно страшно повезло в том, что мы не привязаны к какой-либо манере. Даже музыка для нас – лишь одна из возможных форм донесения эмоций и мыслей. Творческий прогресс невозможен без выхода за рамки тех форм и тех манер, которые уже сложились и имеют точное определение. Если творчество будет подчинено только закону прошлого, то оно никогда не обретет свою индивидуальность. С другой стороны, это никак не противоречит мысли, высказанной Сальвадором Дали о том, что пока ты не поймешь, как творили древние мастера, ты не сможешь ничего создать сам.

Территория культуры: А ощущаете ли вы себя частью русской рок-культуры?

Анатолий Рясов: Когда я пытаюсь анализировать то, что происходило с рок-музыкой в России, то понимаю, что в искусстве я очень ценю черту, которую условно можно определить как «вневременность». Это означает, во-первых, создание нового художественного мира, живущего по собственным законам; а во-вторых, написание произведения, которое не утрачивало бы с годами своей актуальности. Так вот, пресловутый «русский рок» 80-х и первой половины 90-х, на мой взгляд, оказался явлением отнюдь не «вневременным» (как, впрочем, и 70-е на Западе). За редкими исключениями, это явление не может существовать вне контекста той эпохи, в которую сформировалось, не вырывается за рамки времени. С одной стороны, очень жаль, так как это в том числе и мое время, но с другой стороны, я осознаю, что сегодня в этой форме уже невозможно создать ничего оригинального и необходимо искать новую. Либо она заменится самопроизвольно на коммерческий суррогат, который сейчас представляет реальную угрозу.

Территория культуры: Сегодняшняя концертная программа «Кафтана Смеха» представляет собой фрагменты вашего романа. Не могли бы вы немного рассказать об этой книге?

Анатолий Рясов: Роман называется «Прелюдия. Homo innatus». Innatus – это почти неологизм, в переводе с латыни означающий «неродившийся». Главный герой и романа, и нашей постановки на сцене – это человек, который подчинен законам подмененной действительности – спектакля, в котором ему заранее уготовлена роль бесчувственного манекена. Его жизнь кажется ему нескончаемой прелюдией, за которой не следует никакого развития. И он чувствует себя так, словно и не рождался вовсе.

Анатолий Рясов: Процесс ее «рождения» тоже оказался затянут. Завершенная год назад, издана она будет только весной этого года.

Территория культуры: Вы сейчас заняты записью альбома? Как она продвигается?

Анатолий Рясов: Программа «Расслоение», знакомая нашим слушателям по концертным выступлениям, будет издана на трех компакт-дисках. 1-й из них находится в стадии монтажа и сведения, остальные два диска записаны пока лишь наполовину и будут изданы несколько позже. Дело в том, что запись оказалась еще более сложной в технологическом смысле, чем мы могли предположить, в первую очередь из-за использования дополнительных, не задействованных в концертах инструментов и исполнителей.

Территория культуры: А какие инструменты, помимо традиционных гитар, клавиш и ударных были записаны?

Анатолий Рясов: Очень много. В записи мы использовали фортепиано, акустические гитары, виолончель, скрипку, аккордеон, литавры, конги, массу перкуссии. В настоящее время хотим записать духовую секцию. Сольные партии духовых на нашем диске записывал легендарный саксофонист Сергей Летов, он использовал несколько саксофонов, флейты, бас-кларнет, тинвистл.

Территория культуры: «Кафтан Смеха» и так славится тем, что привозит на каждый концерт целый вагон своего оборудования. Теперь еще струнные и духовая секция?

Анатолий Рясов: Вполне возможно. Чувство меры у нас давно атрофировалось.

Территория культуры: В таком случае с нетерпением ждем новых релизов.