Алексей Шепелев. Я избегаю эстетики агитационных плакатов

Интернет-журнал «Рабкор.ру», 06.07.2010.

В начале июня в культурном центре «Дом» состоялся концерт-презентация рок-сюиты «Расслоение» по роману Анатолия Рясова «Прелюдия. Homo innatus». Представлял плод многолетней работы музыкантов - тройной CD - уже новый арт-проект Рясова «Шёпот», образованный после распада группы «Кафтан смеха». Специально для Рабкор.ру c Анатолием Рясовым - писателем, идеологом коллектива, кандидатом политологии встретился Алексей А. Шепелёв, чтобы поговорить об эволюции эстетических и идеологических взглядов уникального для отечественной сцены авангардного рок-театра и его лидера.

Как сейчас помню первый концерт «Кафтана» в клубе им. Дж. Рубина - ваше выступление произвело на меня мало с чем сравнимое впечатление. Возникло ощущение эмоциональной подавленности, угнетения психики, но в то же время и какой-то странный катарсис ощущался... Музыкально-сценическое действо было основано на теме смерти, абсурдности и автоматизма бытия, и всё это в таком концентрированном виде... танцы с манекеном, видеоряд с бунюэлевским гробом и т.д., детские голоса: «Раз-раз... Разбуди меня! (пауза) Когда я умру», - в общем, заявленного в названии смеха никакого...

Да, это одно из первых выступлений, кажется 2003 год. Тогда все было еще очень сыро, но зато эмоции зашкаливали - как раз потому, что концепция только оформлялась. Тема смерти была скорее темой невозможности умереть, которая позже в романе трансформировалась в тему невозможности рождения - действительно катарсис, а не мрачность. Название - мне как раз хотелось придумать подходящий образ для хохота, не вызывающего веселья.

А дальше коллектив развивался, появились вокалистки, новые музыканты, танцовщицы, и на пике популярности, году так в 2007-м, «КС» выглядел уже как бы более облагороженным, с оттенками некоей развлекательности, чуть не кабаре. Что-то потерялось, что-то появилось, это понятно. Но вот я слушаю «Расслоение», любуюсь, конечно, фундаментальностью замысла и виртуозностью воплощения, но ощущения как у старого ценителя группы неоднозначные. Не сказать, что диск перепродюсирован и слишком прилизан, но резкость звука исчезла, некоторые вокальные партии поются совсем по-другому, добавлено много лирики, джаза, экзерсисы Сергея Летова... В общем, слушается словно совсем другое произведение - так и задумано?

Сама форма такова, что она не способна не меняться. Да, из инди-рока все стремительно развивалось в сторону провокационного смешения самых разных клише. На стадии сведения альбома уже необходимы были технологии, которые позволили бы пародировать разные стили с максимальной схожестью - так, чтобы в какой-то момент стиралась грань между издевательством и преклонением, между комическим и трагическим. С тем, что диск слушается как другое произведение, соглашусь - но хотелось не иллюстрации концерта, а чего-то принципиально неисполнимого вживую.

Мало того, что ваша музыка эклектична, но вы, в первую очередь ты, Анатолий, ей не ограничиваетесь, ваше искусство синкретично, своего рода «смешанная техника», откуда вообще пришла такая идея - с Запада, KingCrimson слушал?

Когда я начал писать роман «Прелюдия», который лег в основу рок-сюиты «Расслоение», стало ясно, что для реализации замысла потребуется абсолютная беспринципность в вопросах стиля. Mr. Bungle и Frank Zappa тут соседствуют с советской эстрадой и кабаре. Необходимо было всеми возможными средствами показать хаос, в который погружается человек, тонущий в болоте симулякров. При этом в момент написания «Прелюдии» я не читал Бодрийяра и Деррида, это в большей степени имеет отношение к левой традиции - от Лукача и Маркузе до Ги Дебора и Жижека.

Каждый из трёх дисков «Расслоения» снабжён книжечкой-вкладкой, где помимо текстов очень интересно само оформление, весьма напоминающее коллажи с пластинок «Гражданской обороны». Есть какие-то параллели, и, кстати, как ты относишься к творчеству Летова?

Любопытная параллель, мне, когда я придумывал оформление дисков, больше приходили в голову дадаисты и русские футуристы, но действительно у "Г.О." много было коллажеобразных обложек и тоже ведь с изобилием политической символики. Я совсем об этом не задумывался, хотя его старший брат Сергей Летов много раз выступал с нами и записал множество саксофонных партий на первом и втором дисках "Расслоения". К творчеству Егора Летова я отношусь спокойно, большинство из его многочисленных дисков мне кажется мусором, сделанным впопыхах, но есть несколько альбомов, которые заслуживают внимания: "Русское поле экспериментов", "Прыг-скок", "Сто лет одиночества". Но если сравнивать, например, с Башлачевым, продолжателем которого Летов себя называл, то кажется, что Летов - все-таки один из русских рок-музыкантов, а Башлачев - это единичное явление, далеко выходящее за пределы так называемого "русского рока".

А как ты оцениваешь современную рок-сцену, есть ли какие-то предпочтения, те, кого мог бы назвать коллегами, есть ли, на твой взгляд, в нашей стране прог- арт-рок сцена вообще?

Мне всегда казалось странным, что программа «Расслоение» ассоциировалась с «прог-арт сценой». Это сходство по поверхностно-формальным признакам, но задачи принципиально разные. На самом деле, тут больше различий, чем сходств, мне было интересно заставить рок-музыку подчиниться эстетике абсурда, а не наоборот.

Оценка рок-сцены... А что такое современная российская рок-сцена? Разве она не мертва? Мне кажется, можно оценивать только отдельные явления, среди которых большинство разочаровывает, но есть гениальные - например, «Аукцыон» или «Театр яда».

Когда слушаешь диски, почти всегда ощущается некий вакуум, и напрашивается вопрос, почему в текстах так мало протеста, ну, то есть в его привычной, риторической, эксплицитной форме. Неужели нельзя, как говорится, дожать, тем более, что ты сам везде подчёркиваешь, что основой музыки является текст, и литература для тебя важнее? ...И корректно ли подчинять одно высокое искусство другому?

Для меня всё подчинено литературе... А относительно протеста - просто я избегаю эстетики агитационных плакатов, на мой взгляд, именно она больше всего девальвирует бунт. На самом деле, речь идет о протесте иного уровня - в этом смысле безумие всегда будет радикальнее в неприятии существующего общества, чем революция.

Кстати, слышал, как ты читаешь отрывки из своих текстов (и вживую, и по радио), и всегда поражаюсь, что это какое-то безэмоциональное монотонное чтение. Я, например, из-за этого даже мало что понимаю, поскольку интерес пропадает - специально так задумано, своего рода противоположность рок-спектаклям, компенсация?

Нет, далеко не всегда я читаю монотонно. Обычно это как раз похоже на мою сценическую манеру. Просто зачитывание некоторых текстов, например, фрагментов нового романа «Пустырь» мне кажется необходимым лишить эмоций.

Помимо музыкально-театральных экспериментов ты ещё и занимаешься научной деятельностью. Автор монографии, посвящённой Муаммару Каддафи, и дело там идёт о вульгаризации им левых идей, в чём она проявляется? А что в России?

На примере Ливии мне было интересно проследить законы, по которым строится любая идеологическая система - проанализировать, как целый комплекс ценностей в считанные мгновения превращается в миф, как децентрализация оказывается способом уничтожения оппозиции, а иллюзия вовлечения в систему власти становится методом строительства нации. Это «общество спектакля» в чистом виде, только с восточным привкусом. Все разделы «Зеленой книги» Каддафи в вульгаризированной форме дублировали выводы классиков левой мысли, но антиавторитарная риторика здесь оказалась заложена в фундамент легитимации авторитаризма. «Внутри одного и того же образа безо всякого противоречия можно располагать что угодно», - если процитировать Ги Дебора. Забавно, что при желании в этой теме можно найти много перекличек с «Расслоением».

А в России терминологический хаос 90-х привел к тому, что левые политические взгляды у обыденного сознания и по сей день ассоциируются исключительно с советской эпохой, с идеологией КПРФ, основой которой является государственный национализм - то есть ценности, исконно не являвшиеся приоритетными для левых. И Маркс у нас все еще где-то по соседству с Брежневым. То же самое кривозеркалье.

Как-то в разговоре ты называл себя анархистом, какой вид анархизма ты проповедуешь? В чём его ценность и актуальность? Каких авторов посоветуешь прочесть?

Да, если ассоциировать свои политические взгляды с каким-либо политическим течением, то анархизм окажется самым близким. Я не хожу на выборы и не нахожу в институте государства сколько-нибудь конструктивного потенциала. Любое государство немыслимо без войн, нищеты, политических мифов. В этом смысле Бакунин или Штирнер едва ли стали менее актуальны. Но для анархиста у меня тоже слишком много ересей - прежде всего, неверие в возможность нерепрессивных форм общества. В нашем спектакле «Голодарь» по новеллам Франца Кафки эта пропасть между людьми стала одной из главных тем. «Бюрократия гораздо ближе изначальному человеческому существу, чем любой другой социальный институт», - писал Кафка.

Недавно ты прочитал в Московском философском колледже несколько лекций об Антонене Арто. Насколько я знаю, тебя привлёк не только и не столько обоснованный им «крюотический театр», но Арто рассматривается тобой в том числе как прародитель философии постмодернизма?

Продолжая тему, приведу следующую цитату из Арто: «Театр Жестокости не был реализован на практике по причине того, что его существование предполагает необходимость исчезновения той формы человеческих взаимоотношений, которую называют Обществом». Я бы назвал это крайним пределом анархизма.

По поводу предсказания постмодернизма - не совсем так. Постмодернисты, несомненно, испытали влияние Арто, но отнюдь не в смысле продолжения его пути. Одной из главных тем моего разговора об Арто стала единичность его методики: он блуждал на той территории, на которую практически никому не удавалось забрести - окунался в безумие и пустоту как в бездну смысла. Сегодня мы в лучшем случае можем заглядывать в проемы изгороди, окаймляющей лабиринт Арто.

Ты говорил, что только что завершил новый роман «Пустырь». О чём он написан и зачем, в чём его принципиальная новизна? Будет ли он издан и/или «экранизирован» в перформансах проекта «Шёпот»?

Формально, новый роман в отличие от предыдущего выглядит более традиционным по форме, в нем имеются действующие лица и сюжетная основа, но в каком-то смысле он является дальнейшим следованием по намеченному в «Homo innatus» пути разочарования в принципе мышления аналогиями. Центральными фигурами стали безумец и юродивый, пугающие и одновременно завораживающие остальных героев романа.

У меня пока не возникает желания постановки фрагментов этого текста на сцене, мне кажется, что роман совсем не нуждается в этом. Правда, я успел написать цикл стихов, перекликающихся по тематике с «Пустырем», и, наверное, они лягут в основу одной из ближайших постановок «Шёпота».